Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски - Страница 72


К оглавлению

72

– Ты здоровенная, некрасивая, пышнотелая брюнетка не первой свежести, с большими бедрами, с маленькими сиськами, длинным носом и пустой головой

– Ну спасибо, чувак…

– Разве я соврал?

– Да нет. Но можно было как-то помягче, что ли.

– Как, например?

– Ну, например: высокая, статная брюнетка бальзаковского возраста с отчетливой талией, эффектной, необычной внешностью. Немного ветреная.

– Х-хорошо. Пусть будет так.

– А теперь представь меня красивой длинноногой блондинкой с тремя высшими образованиями.

– Какими?

– Ну давай возьмем МГУ, МГИМО и ГИТИС. Всегда мечтала стать актрисой, дипломатом и журналисткой в одном флаконе.

– Многовато.

– Да ладно! Тебе ведь не надо за меня учиться. Только представь, и все.

– Хорошо, попробую.

– Ну?

– Не получается!

– Волшебник хренов…

– Сейчас еще попробую… Нет. Не получается. МГУ не влезает.

– Хорошо. Убери его к черту.

– И МГИМО тоже.

– Вот блин! Хорошо, убирай и МГИМО. ГИТИС хоть влезает?

– Да, цирковое отделение.

– Боже! Ну хорошо. Оставь хотя бы это! И быстрей!

– Готово.

Волшебник исчезает.

Прохожий присвистывает и говорит:

– Эй, красотка, мы с тобой раньше не встречались?

Красивая белая лошадь стучит правым копытом и женским голосом отвечает:

– Встречались. На арене цирка.

День тридцать седьмой

Утром в дверь тихонько постучали, и на пороге появилась Анька со стаканом апельсинового сока в руках.

– Я не спала всю ночь, – тихо сказала она и присела ко мне на кровать. – И вот что я решила: ну его в баню, мое обещание. Я сегодня же поеду и пересплю с Альбертом. А то… выйду за него замуж, а он тоже окажется импотентом. И что мне тогда делать?

Я вздохнула: мол, делай, как считаешь нужным.

– А вы… сколько раз пытались? – спросила подруга у меня шепотом, как будто в комнате был еще кто-то, кто мог подслушать наш разговор.

– В том-то и дело, что не пытались, – ответила я спокойно.

– Ка-а-ак не пытались? – опешила Анька. – Не поняла!

Я пожала плечами:

– Ань, я спать еще хочу. Только шесть утра! Какого черта ты меня так рано разбудила?

– Ты – черствая! Как ты можешь спать, когда…

– Когда что? Что такого вообще произошло? – спросила я у нее и поудобней улеглась на кровати.

– Ну ты даешь! Твоя лучшая подруга выходит замуж, возможно за импотента, а ты так спокойно спишь и еще и красивые сны видишь! Где твоя совесть?

– Да с чего ты взяла, что он импотент?

– Ну, Сергей же… того. Может, тут, в Африке, радиация сильная? – предположила Анька и отпила из стакана.

– Вообще-то, насчет Сергея я не уверена, – шепотом сказала я. – Я вот тут тоже ночью думала… Может, у него просто не было настроения… Или он вчера был не расположен к сексу? Да и говорят, что не только у нас, у женщин, есть ПМС. У мужчин тоже есть.

– Нет, – возразила мне Анька, – импотента видно издалека. Я, кстати, сразу заметила, что он… того… этого… Просто говорить тебе не хотела.

– Ладно, давай закроем эту тему. Сергей с нами едет к океану. Ему Альберт предложил.

Анька с удивлением посмотрела на меня.

– То есть ты все-таки будешь продолжать с ним отношения? – спросила она, потом задумалась, сделала несколько глоточков из стакана и добавила: – А ты знаешь, медицина сейчас ого-го! Всякие там «Виагры» есть, так что… все не так страшно, как кажется на первый взгляд. – Потом подруга опять подумала и предложила: – А может, ты все-таки выберешь Гену… или Марка… ну да, Заира, конечно, не стоит, – и она махнула рукой, дескать, Заир даже при таком стечении обстоятельств не подходит. – Да, вчера он опять прислал тебе цветочки.

– А колечко? – с возмущением спросила я.

– Только цветочки. Лор, что… он… вообще никакой был вчера?

– Кто? – не поняла я.

– Сергей!

Я вздохнула:

– Вообще никакой. Он даже пальцем до меня не дотронулся. Даже когда прощались, представляешь? Полный импотент.

Глаза у Аньки стали увеличиваться, а зрачки расширялись, как надувная лодка, которую накачивали электрическим насосом. Но потом она вдруг облегченно вздохнула и, допив сок, изрекла:

– Ты дура, Лора. Ты – дура!

Я сделала вид, что не услышала ее последнюю фразу.

– Хорошо, что я вчера не позвонила Альберту. Я три раза набирала его номер, чтоб сообщить эту ужасную новость, которую ты, как оказалась, просто придумала. Возле меня где-то ходит ангел, который не позволил мне сделать непоправимое. Ты только представь себе, что было бы, если бы о Сергее пошли такие слухи! – воскликнула Анька и подняла руки вверх.

– Ему полезно. В следующий раз, когда он пригласит девушку к себе домой, он не будет петь свои ужасные романсы и заставлять готовить макароны, а сразу займется делом! Мы вчера с ним пообщались, и все… на сегодня никаких планов… Ань, я такая злая…

– Ну, не знаю… – пожала плечами подруга.

– Вот и я не знаю, что делать. Застрелиться хочется.

– Вот этого не надо. Подождем до вечера. Хорошо?

Я кивнула. Анька накрыла меня одеялом и, затворяя за собой дверь, предложила:

– Нет никакого настроения никуда идти. Давай сегодня останемся дома?

– Давай, тем более что мне надо срочно встретиться с Лорентом по поводу твоего свадебного платья. Осталось меньше трех недель. Надо срочно что-то думать.

Анька кивнула и вышла из комнаты.

Я еще немного полежала, покрутилась, потом пошла на кухню и начала готовить завтрак.

Анька не заставила себя долго ждать, мы позавтракали, я позвонила Лоренту, и через полчаса мой друг-гей сидел в гостиной.

72